— Пили уж, — серьезно возразил Золотухин и поглядел в окно на узкий
серп месяца, который низко и скучно стоял над городом. — Подождем. Вот, может быть, собака залает. Помолчи.
Уже заря брезжит на востоке, уже серебряный
серп месяца клонится к горизонту и бледнеет, а песня между тем все еще не умолкает… и нет, кажется, конца этой песне, как нет конца этим раздольным лугам.
Всё выше и выше поднималось небо, шире расплывалась заря, белее становилось матовое серебро росы, безжизненнее становился
серп месяца, звучнее — лес, люди начинали подниматься, и на барском конном дворе чаще и чаще слышалось фырканье, возня по соломе и даже сердитое визгливое ржанье столпившихся и повздоривших за что-то лошадей.
Прямо над поляной легко и высоко стояло большое розовое облако; как дым, тянулись по нем серые полосы; на самом краю его, то показываясь, то исчезая, дрожала звездочка, а немного подалее виднелся белый
серп месяца на слегка поалевшей лазури.
Стон становился все слышнее и явственнее по мере того, как Галя со своей птицей углублялась в чащу сада. Бледный
серп месяца выглянул из-за тучи и осветил крошечную полянку. Там, у ствола большого дерева, стояла молодая девушка с бледным измученным лицом. Ее руки и ноги были крепко стянуты толстыми веревками, прикручивавшими ее к дереву. Ее лицо носило следы тяжких страданий.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой
серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Заря только что занималась, слегка зарумянивая край неба; темные навесы, обступившие со всех сторон Глеба, позволяли ему различить бледный
серп месяца, клонившийся к западу, и последние звезды, которые пропадали одна за другою, как бы задуваемые едва заметным ветерком — предшественником рассвета. Торжественно-тихо начиналось утро; все обещало такой же красный, солнечный день, как был накануне.
Темнело.
Серп месяца стал ярче и светил теперь сквозь ивы. Внизу, в осоке, ровно журчал ручей, лягушка подозрительно и испытующе квакнула в сажалке и замолчала. На берегу, между двумя пеньками, стройная осинка глухо и ровно шепталась листьями.
Неточные совпадения
И будто в руках у меня
серп, и не простой
серп, а самый как есть
месяц, вот когда он на
серп похож бывает.
На небо выкатился блестящий, как осколок зеркала,
серп молодого
месяца.
Я повернулся и пошел к ней навстречу. Олеся поспешно подбежала ко мне. На небе уже стоял тонкий серебряный зазубренный
серп молодого
месяца, и при его бледном свете я увидел, что глаза Олеси полны крупных невылившихся слез.
Народился
месяц, и узенький
серп его освещал фигуру Холстомера, стоявшего по середине двора. Лошади толпились около него.
Месяц бледным
серпом выплыл из-за горы, и от него потянулись во все стороны длинные серебряные нити; теперь вершины леса обрисовались резкими контурами, и стрелки елей кажутся воздушными башенками скрытого в земле готического здания.
Накупил шесть прекрасных английских
серпов, приколотил к каждой избе особенный номер и, наконец, так хорошо распорядился, что имение через шесть
месяцев взято было в опеку.
Тонкий
серп молодого
месяца, бледный, едва заметный, стоял посреди неба; первые звезды начинали робко поблескивать в вышине.
Пообедали. Все были печальны и молчаливы. Темнело. Токарев вышел в сад. Вечер был безветренный и холодный, заря гасла. Сквозь поредевшую листву аллей светился
серп молодого
месяца. Пахло вялыми листьями. Было просторно и тихо. Токарев медленно шел по аллее, и листья шуршали под его ногами.
Засветился тонкий
серп молодого
месяца, под ним зеленоватым светом мерцала вечерняя звезда.
Около меня, на пригорке, сидели и разговаривали три девки из нашего табора — Донька Коломенцова, Настасья и Аленка. Внизу был Гремячий ключ, холодный, чистый, как слеза; ручеек журчал в осоке, впадая в зацветшую сажалку; на узкой плотине стояли три старые ивы, и над ними светился
серп молодого
месяца.
Солнце село, над зарею слабо блестел
серп молодого
месяца. Я съехался с Шанцером и Селюковым. Шанцер по-обычному был возбужден и жизнерадостен. Селюков сидел на лошади, как живой труп. От них я узнал, что половина нашего обоза была брошена у переправы, где мы попали под огонь японцев.
На тихом небе, над закатом, светился узкий
серп молодого
месяца. На душе было светло и радостно, хотелось говорить, говорить с каждым встречным о том, что кончилось кровавое безумие, хотелось верить самому и уверить других. И везде звучало...
Когда Резцов проснулся, был вечер. Справа, над рощею, блестел тонкий
серп молодого
месяца, запад светился прозрачно-зеленоватым светом. Загорались звезды. Было тихо и морозно.